Сказка первая

Ну что? Раз подглядывать и подслушивать не запрещено, то предлагаю этим и заняться в приемке одной из фирм по ремонту двигателей внутреннего сгорания. Назовем ее ЗАО "Автомотовелостроймаш" (Это мы специально такое место зарезервировали, вдруг кто захочет свою фирму, как рекламу, сюда вставить, случайно).
Предбанник небольшой. Как обычно, толпятся четыре-пять человек, явно механики. Кто-то принес коленвалы — блоки сдавать в ремонт, кто-то держит в руках помятые грязные квитанции, протирает номера в надежде свое отремонтированное железо получить. Командуют парадом со стороны ЗАО двое — Василий и Геннадий.
Вася моложе, шустрее, задиристей. Гена — воплощение опыта. Оба учились в одном Автоинституте, что и сближает, но, с другой стороны, и создает иерархию.
— Вась, принимай этот блок, -дает указания Гена, — я выпишу квитки...
— А я, вот мне только получить! — вклинивается один клиент, протягивая квитанцию.
Остальные делают шаг вперед и наваливаются на столы приемки... Столы заслуживают пары слов. Они стальные, сваренные насмерть. Вася не раз сравнивал их с противотанковыми ежами:
— Кабы не столы, нас сегодня утопили бы в чугуне!
Кстати между собой приемку все давно называют "чугунной деревней".
— Назад, назад, ребятки, у всех все примем...
— Мне получить!
— И отдадим, ясно?! Все отдадим, но в порядке живой очереди, — Вася ухмыляется.
Толпа вздыхает, делает шаг назад. Почему-то все считают, что только им надо побыстрее, а остальные могут подождать. И вдруг! Открывается дверь, в приемку входит ангел.
Все замерли! Дышать страшно, вдруг он исчезнет.
Девушка в шикарной белой шубке замирает на пороге. Затем, слегка смутившись, делает шаг в этот масляно-бензиновый мир и идет к столам. К последней линии обороны.
— Здравствуйте, — произносит она, глядя на Васю (Хотя это, потом, аргументировано оспаривал Гена). — Вы занимаетесь ремонтом двигателей?
Все механики встрепенулись, глаза зажглись, уголки губ поползли вверх, — за уши!
— Да, да, — хватая инициативу почти крикнул Вася. — Мы, если так можно сказать, делаем самое основное. Растачиваем блоки и...
— А коленвалы шлифуете?
О Боже! Она без запинки произнесла наши, автомеханические слова! Это почти приглашение на свидание!
— Конечно, — ответил Вася... или Гена... нет, все-таки Вася.
— А на американские машины. Вы их тоже шлифуете?
— И на американские, и вообще на любые, — "Остапа почти несло", — для нас главное, что за двигатель, а там уж мы...
— А тогда скажите, пожалуйста, чему равен дюйм?
— ?!
— Двадцать пять и четыре десятых миллиметра...
— Спасибо, — улыбнулся ангел и выпорхнул из приемки.
Вася с застывшей улыбкой немигающим взглядом сверлил дверь. Гена подлетел к столу, снял очки и, прищурившись, посмотрел сквозь запыленное, полуподвальное окно на улицу. Там ангел садился в VW "Нью битл" ярко-желтого цвета.
— Гена, — с придыханием произнес Вася — Вот это женщина! Как в песне поется " Мне б такую"!
— А я бы и от машины ее не отказался бы, — мудро заметил Гена.
— Гена, — выдавил из себя Вася, — так что это было? Глюки или старость подкралась?
— Это. как в фильме "Красная жара" сказал Шварценеггер, "Капыталызм"...
— Да — а уж...
— Так это как? Это, где мой блок? — опять появился мужик с квитанцией. Первый кто очнулся.
— Щас! — выдернул ее Вася, — Вы еще на стол залезьте! А ну, шаг назад. Господа! Где ваше чувство прекрасного?!

День продолжался.

15.11.2001. 5.40

Сказка вторая

— С женщинами вечно одни проблемы. — Василий отхлебнул из кружки чай.
Обычно обеденный перерыв проходил спокойно. Гена с Васей кипятили чай, вынимали заранее заготовленные бутерброды, и пока принятое железо загружал водитель Гиви и выгружал готовое, можно было поесть и отдышаться.
— Давай, гони историю из жизни Левы! — Гена любил, когда Василий рассказывал о своих похождениях, на десерт.
— Так вот. Женщины и автомобили — это вещи вполне совместимые.
— Ну ты дал! — Гиви возмутился с блоком в руках. — Это как? В красивых журналах, на выставках?
— И это тоже, — Васю было трудно остановить вообще, а когда есть время и благодарные слушатели, то и подавно. — Кому как, а мне автомобили нравятся. Это произведения искусства. И женщины, особенно красивые женщины, способны возвысить это до уровня гениальности!
Гиви вернулся уже без блока, вынул лист, проверил список и довольно улыбнулся. Счет сошелся.
— Помню, было это осенью, лет сто назад — подколол Гиви.
— Нет , тогда таких женщин еще не было.
— А вы про женщин или машины?
— Мы про жизнь! Так вот. Я у Левы тогда может неделю или две проработал, еще ничего не умел, но уже понял, что это — мое. Наверное это самое главное чувство в жизни. Не каждому это дано, но если ты это понял, то можешь считать, что тебе повезло. Теперь нужно оглядеться. Дело в руках есть — можно поглазеть на жизнь и на женщин.
— Ты давай историю гони, а то перерыв не резиновый. Ваши новые почитатели начнут колотить в "амбразуру" валами и блоками.
Лева — это Лева. В советские времена к нему на ремонт приезжали секретари парткомов, райкомов и все местные менты. Он был незаменим. Особенно когда по пьянке разбивались государственные машины, то в официальный сервис обращаться не будешь — и здесь спасал Лева. К нему всегда была запись.
Однажды в квартале от его гаражей лоб в лоб столкнулись местные ГАИ и менты.
Менты были мертвецки пьяны, а гаишники ехали по улице с одностороннем движением — против шерсти. Не разъехались. Шуму было много, но Лева сам выбрал, кто виноват, а кто не очень, и в таком порядке их чинил. Ребята заплатили беспрекословно, а потом в Левином гараже устроили пьянку с примирением. Лева вызвал такси и отправил всех по домам. У него на работе был сухой закон, и пьяным за руль он сам не садился и никого не пускал: "Вы же на втором повороте в столб въедете, а про меня слух пойдет, что я специально спаиваю клиентов, чтобы без работы не остаться. Я дорожу своими клиентами и своим именем!" У него была настоящая фирма!
— Ты про женщину давай!
— Гиви, я понимаю, что ты "блондинку чуешь спинным мозгом" за квартал, и ты не обознался. Это была блондинка! Как в ужастиках пишется: "С леденящим кровь скрежетом открылась дверь в гараж!". На пороге показалась блондинка в белой меховой шубке. Дело осенью было, и только что выпал снежок. Грязь между гаражами замаскировалась, и дама смогла подойти к нам по чистому снежку.
— Здравствуйте, — произнесла она и замерла. Войти внутрь требовал этикет, но "обстановка" отпугивала.
На полу валялись всякие разные "абабашки", как их называл Лева. Жестянка — процесс сложный. Молотки, гирьки, отпиленные кусочки рельсов, головки огромных болтов и так далее. Стояли ведра с отработанным маслом, ветошь, тряпки и несколько деревянных брусков. На стенах висели молотки фантастических видов. Ключи гаечные, накидные, головки, отвертки, пилки и еще черт знает что. Все настолько чистое, что даже смотреть без робы нельзя. Неделю не отмоешься.
— Мне нужно поговорить с Левой, — произнесла блондинка, озираясь.
На улице светло, в гараже — тьма. Очень хорошо, "Можно прекрасно рассмотреть клиента до того, как ответишь " Здравствуйте" — любил говорить Лева.
— Здравствуйте, кому обязан? — это Лева.
— Я от Николая Федоровича, — почти шепотом произнесла блондинка, заметив меня радом с Левой, — Меня зовут Марина.
— Очень приятно, — и Лева вышел на улицу.
Через несколько минут он вернулся, открыл ворота, и в гараж въехал белый Volvo 740! С блондинкой за рулем!!!
У Гиви отпала нижняя челюсть, а глаза увлажнились.
— Я сам застыл, глядя на это, — Вася отхлебнул чай и закрыл рот Гиви. — Я не мог поверить своим глазам. Она вышла из машины, очень аккуратно, почти нежно закрыла дверь и, одарив нас улыбкой, вышла на улицу.
Лева закрыл ворота и, крякнув, посмотрев на меня так, что я покраснел, ушел на улицу. Вернулся минут через десять.
— Не поверишь! Она хочет, чтобы мы посмотрели машину! Ну то есть подготовили ее к зиме! Она ее только что купила в салоне!
— Новая русская? — брякнул я. Белая сказка стала тускнеть.
— Типа того, — задумался Лева, — хоть убей не могу вспомнить, кто такой Николай Федорович?. Ну это и не важно. У нее самое сложное — это дверь пассажира не очень гладко закрывается. Это и посмотрим... На спидометре триста километров!
— Вот! — Лева философствовал и одновременно осматривал машину, проверил дверь. Она действительно слегка заедала. — Ты еще молод, но помяни мое слово, нам скоро придется потесниться на дороге! "Женщина в автомобиле — это как обезьяна с гранатой", — пишут в газетах. Да это очень смешно звучит. Но еще никто не попытался разобрать эту проблему. А ведь она гораздо глубже. Женщине автомобиль нужен как средство утверждения в мужском мире, — Лева прищурился, прицеливаясь к замку, прихлопнул дверь, открыл, прихлопнул, повернулся и поднял с полу кувалду. — Она в машине ноль, она в ней ничего не понимает и ездить ей некуда, но по-другому она не знает, как утвердиться. Чем более красивая баба, тем больше у нее этот комплекс развит.
Лева еще раз прицелился к замку и отстранился, нежно прикрывая дверь: — Если хороша и удачлива в бизнесе, значит спит с кем надо! Если не очень удачлива — значит спит не с тем, с кем надо! Вот они и пытаются на таких тачках сами себя объехать... Конечно мы, мужики, сначала смотрим на женщину, а потом на тачку, хоть она и прекрасна, но железо.... — В этот момент дверь открылась, и Марина заглянула внутрь. — ... есть железо, а женщина — это святое! Это вся наша жизнь!
И Лева шарахнул кувалдой по замку. Прихлопнул дверь — она легко закрылась — улыбнулся и глянул на меня.
— Что! Что с тобой!?
— А-а-ах, — раздалось у входа, и Марина с лицом цвета Volvo медленно оседала на порог.
— Что — что? — Гена улыбался.
— Тебе смешно, а мы "скорую" вызывали. Она была в ужасе. По ее любимому и единственному, — кувалдой в темном боксе, а?!
В "амбразуру" постучались.
— Ну вот, и кончилось, — произнес Гена, — чем все завершилось?
— Я тебе потом расскажу, если захочешь. Нюанс утрясли, Лева вспомнил, кто такой Николай Федорович. А тебе, Гиви, могу сказать только одно! Она была настоящая блондинка. А Volvo угробила через месяц, но это уже совсем другая история.
В "амбразуру" постучали настойчиво.
Обед закончился. Пошел поток чугуна.
— Главное, что вывели из этого правило: никогда не чините машины в присутствии клиента. Особенно если это блондинка! Пошли работать.

День продолжался.

21.11.01 23.15

Сказка третья

— Ну что? Давай, кайся! — Геннадий заварил две чашки чая — одну для Васи, другую, почти пол-литровую для себя — и, расстелив на столе газету, отрезал два ломтика лимона. — Рассказывай, как тебя угораздило вляпаться в нашу "юдоль печали и плача". Угощайся.
— Спасибо! — Василий отхлебнул чай и съел лимонное колечко очень быстро. — Суббота самое хорошее время. День спокойно проходит, народу не так много, Поговорить можно о жизни...
— Вот и давай, не увиливай.
Василий сделал шаг назад и оперся спиной о косяк двери. Задумался, оглядев помещение.
В фирму ЗАО "Автомотовеломаш" он пришел несколько месяцев назад, но это было весной, а весна — время "дикой работы по спасению подснежников", как говорил Гена. Иногда за день проходило такое количество клиентов, что к вечеру, сидя перед закрытой "амбразурой" они не могли пошевелить на только рукой и ногой, но и языком.
— Ты да...
— Угу...до завтра.
Вот и весь сказ. А может быть просто не втянулись в ритм, который требовала жизнь.
Гена, окончив Автомеханический институт, изрядное несколько лет пытался применять свои знания в НАМИ... Не получилось. Затем он попробовал их хоть как-то пристроить в отделении НАМИ — аналитическом. Там ему объяснили, что таких умных много, а пахать некому... Народу нужен трактор! Вот и весь сказ. Поэтому когда его старые приятели еще по институту предложили пойти в ЗАО, он особо не сопротивлялся.
У Васи было немного иначе. Он не закончил институт.
— Пришел из Армии и сразу пошел на "рабфак". Я "осенник", поэтому вернулся из Армии осенью, то есть зимой, то есть 29 декабря в 23.40, постучал в дверь своей квартиры. Открыл отец, а мать, — тут Вася всегда задерживал дыхание, и его глаза теплели, — жарила курицу. До сих пор понять не могу, откуда она знала, что я еду и очень голодный. Наш поезд задержался на перегоне на двенадцать часов! Да и вообще я не писал, когда приеду. Думал сюрприз будет... Так вот — Новый год отметил дома и через три дня в родной институт...
— Ребята, у вас валы точат?
В амбразуре появилось лицо. Волосы обрамляли его как корона солнце, такие же ярко-рыжие, торчащие во все стороны. Вместе с бородой они создавали полный ореол, и голова эта умещаясь в амбразуре жила самостоятельно.
— Я это, так просто узнать.
— Валы не точат, а шлифуют.
— И не валы, а шейки вала...
— Вот я и говорю, точить значит, — глаза на лице ожили. — У меня что-то стучит в моторе, но я пока не сильно езжу, да и времени нет. Вот колесо пробил — это пришлось покупать. А резина сами знаете — о-го-го...эх.
Глаза в огненном обрамлении загрустили. ЗАО "Автомотовеломаш" делило помещение с шиномонтажем и маленьким магазинчиком запчастей и хозяйственных товаров. В Субботу работал только шиномонтаж.
— Можно и не успеть, — отхлебнул чай Василий.
— Куда? — встрепенулась голова.
— Ну если на стучащем моторе долго ездить, вал может достучать до того, что останется его только выбросить.
— А! — глаза опять заблестели, а лицо улыбнулось. — Успею...Третий год стучит, езжу пока, и ничего...
Гена нахмурился, Вася рассмеялся.
-Забирай колесо, — Крикнули из шиномонтажа, и голова исчезла.
Вася не смог устоять и выглянул в холл. Голова принадлежала маленькому мужичку в армейской форме без погон и в сапогах, начищенных до блеска. Он быстро рассчитался и покатил обутое колесо на улицу. Там он докатил его до видавшего виды РАФика. Он стоял на домкрате, и мужичок засуетился вокруг него.
— Во какие клиенты бывают. Мотор стучит, а он "третий год" ездит...Хотя на такой "трахоме" это не страшно.
— Это точно, — Гена усмехнулся, — В НАМИ мой начальник Антон любил говорить: "Есть машины, которые ездят, а есть, которые чинят". Вот эти ездят.
Амбразура была небольшой, семьдесят на семьдесят сантиметров. За ней был холл. Напротив — окна на улицу, очень длинные с хорошей панорамой. Дверь на улицу была с правой стороны и по случаю хорошей, теплой погоды открыта настежь. Утро субботы. Одиннадцать. На улице пусто и тихо.
Само рабочее место Васи и Гены была дырка в стене — амбразура. Стол с левой стороны от нее. Полки над ним забиты каталогами и справочниками по автомобилям всего мира. Точнее по двигателям.
Гена сидел на единственном стуле. В комнатке было всего пять квадратных метров.
Работа проходит так: Блок или вал клиенты ставили в это окошко. Сначала подоконник был деревянным, но грохот к концу дня просто оглушал. Затем нашли подходящий кусок толстой резины и, подпилив ставни, водрузили его на подоконник. Стало намного лучше. Ну, то есть, тише.
— Вот и поехал в институт, — продолжил Василий, — однако начались "позитивные изменения в стране", а кушать хотелось так же как и раньше. Раньше сорок рублей стипендии хватало на месяц.
— Да ну? — это Гена.
— Ну, на две недели, — согласился Вася, — так теперь этого не хватает и на день. А тянуть с родителей? Нет, совесть не позволяет. Да им еще сестре помогать, она только что в институт поступила. Вот и пошел работать.
— Здравствуйте, господа.
Ребята повернулись к амбразуре. Там стоял "Дик Трейси". Как потом уверял Вася всех, это был именно он. Только как он знает нашу "мову"? Высокий, широкоплечий, шляпа и белый шикарный плащ. Это было зрелище.
— Господа, меня просили забрать расточенный блок.
Дик протянул квитанцию. Гена взял ее и не глядя протянул Васе:
— Сейчас найдем, — произнес тот.
Вася осмотрелся, нашел блок, проверил номера и выставил его в окошко. Блок привезли утром, делали его тоже недавно, и он был еще в соши. На первый взгляд чистый. Но это только на первый. Когда идет расточка, инструмент все время охлаждают специальной жидкостью — сошью. Она похожа на масло или солярку, только почти не пахнет.
— Вот, пожалуйста, с вас триста рублей, — Гена открыл тетрадь и принялся записывать данные квитанции.
— А вы не могли бы показать мне вон те прокладки, — попросил "Дик" Василия.
Вася улыбнулся, кивнул, на стене висели прокладки от разных двигателей.
— А ваших тут нет..., — он повернулся и увидел, что нет ни блока, ни "Дика".
— Гена, где он?
— Сбежал! Он не заплатил!!!
Ребята сорвались с мета. Вылетели в коридор, там в шиномонтаж. Выскочили в холл и на улицу.
Солнце больно ударило по глазам. Они остановились, зрение возвращалось...
Как он бежал! Как он бежал!!! Он просто летел. Нежно, почти любовно прижимая блок к своей груди. Он летел напрямую через газон, перепрыгивая через заборчик, он чуть не потерял равновесие.
— Ой! — охнули ребята в один голос.
А Дик бежал. Расстояние увеличивалось. Из машины (это был приличный Мерседес) выпорхнула девица и открыла багажник.
— А вот и "Мадонна", — произнес Гена. — Класс!
"Дик" добежал до машины, поставил блок в багажник, прыгнул за руль и был таков.
— Что, удрал? — спросил владелец солнечной головы в старенькой армейской робе. — А с виду такой крутой, приличный.
— Как обманчиво первое впечатление, — Гена вдруг расхохотался. — Вась, как ты думаешь, сколько блоков стоит его плащ?
— Ха, штук десять, не меньше, — До Васи дошло. — Этот уже не отстираешь. Точно!
— И какой спектакль всего за триста рублей! Во сюжет! А ты говоришь: "Пальто драповое у него в метро сперли".
— Какая нескучная у нас жизнь пошла, а дед? — Гена поглядел на мужичка.
— За меня не беспокойтесь, я бегать не буду. Я людям труда всегда исправно копейку плачу. И за вал тоже. Это, вы не сомневайтесь. Ежели в этом годе руки до него дойдут...

День продолжался.

4.12.01. 1.59

Сказка четвертая

То, что понедельник день тяжелый, знают все, но иногда он бывает весьма забавным...
Обычно по понедельникам ребята приезжали немного пораньше. Клиенты, несмотря на знание о понедельнике, почему-то тоже старались прийти пораньше. За десять минут до начала работы в ставни амбразуры начинали нетерпеливо барабанить. А вдруг возьмут да и откроют пораньше! Чем черт не шутит?
Вася и Гена, устав от бессмысленной борьбы (они просили, говорили, писали огромными буквами часы работы, просьбу сверять часы с сигналами точного времени и так далее), молча переглядывались и отдавали дань кружке утреннего кофе.
Обычно шли беседы. Когда фирма окрепла и увеличилась, то ребятам отдали половину подвала. Понедельники стали начинаться спокойнее. В подвале стука в ставни было не слышно. Эта нетерпеливость нашего народа поражает.
"А когда будет готово?" — это не просто вопрос, это сага. Дальше можно: если поэт — писать поэму, если философ — то рассуждать вечно! Что хочет услышать в ответ тот, кто задал этот вопрос? Эксперименты показали, что все — от "сейчас" до "никогда"! Причем гораздо важнее не сам ответ, а как это говоришь. Можно сказать гадость с улыбкой на лице, и все в порядке. Клиент улыбается, кивает , доволен, мурлычет что-то себе под нос и с любовью в глазах следит за своим блоком или валом, который принес и отдал в ремонт. Нет, не в ремонт, даже не в починку, а в больницу. На операционный стол! Родное существо.
Хотя это касается только частников. Мастера попроще. Этим все и всегда побыстрее. Причем чем напористей и наглее ведет себя механик, сдавший железо, тем глупее сервис и дольше не заводится автомобиль. Как говаривал приятель Васи механик Александр: "Этот мотор не поедет не поэтому..."
Нынче понедельник начался немного иначе.
Василий накануне по старой памяти вместе в Александром занимались ремонтом. Когда-то они работали вместе несколько лет, а потом Василий пришел в ЗАО "Автомотовеломаш".
— Привет, Гена, — Василий приподнял руки и показал большую черную сумку, — Я тут такую штуку принес, сейчас покажу.
Гена заваривал чай для себя и расставлял на столике в подвале чашки и банки с кофе и сахаром.
— Привет, как выходные?
— Великолепно. В субботу, как только пришел домой, — Василий переодевался, — звонит мой старый приятель. Он то ли индеец, толи индус?.. Ну это я потом решу. Так вот. Он очень хороший малый. В Москве давно живет, а когда я в Индию ездил, то от него гостинец его родным передавал. Веселый они ребята, ну да ладно.
— Ты не прерывайся, излагай спокойно.
— Да. Значит дальше. У него "Жигуль" — "Копейка". Он его очень любит, но в машине ни черта не понимает. Поэтому, как что, сразу звонит мне.
Василий надел рабочие кроссовки и куртку. Налил кофе в кружку и на соседний стол водрузил сумку. Полюбовался на нее и отхлебнул кофе.
— Так вот. Звонит и говорит: "У меня стартер сломился". У него с русским полный порядок. Он его не коверкает, а скорее украшает. Он чем-то в этом похож на меленьких детей, которые сами изобретают слова...
Кофе утром в понедельник — это не только ритуал, это глоток жизни, ну хотя бы на ближайшую неделю.
— Ну вот, я и вытащил Саню в выходной на работу. Привезли машину, живет мой раджа недалеко от его гаража. Загнали на яму. Ключ в замке поворачиваешь, а в ответ щелчок, и лампочки меркнут.
— Так может и замок?..
— Вот за что я люблю "Жигули". Нет ни одного автомобиля в мире, я это авторитетно заявляю, похожего на "Жигули"! Его ремонт — хождение по минному полю. От одного "бугорка" до другого — сломаться может все! Где искать — неизвестно. Вот и пошли. Проверили электрику, предохранители и все остальное. Добрались по проводам до самого стартера — все нормально. Электроны, как авторитетно заявил Саня, бегают по проводам, сталкиваясь и ударяясь лбами, — но до стартера все — таки добираются в нужном количестве!
Залезли под машину...
— Может, мотор заклинило? — предположил Гена.
— Так вот я и говорю. Залезли под машину. Ключ в замке поворачиваешь — стартер вздрагивает. Вздрагивает, но не крутит. Взялись ключом за шкив коленвала. Покрутили мотор — крутится. Крутится нормально. Есть компрессия!
— Так и что ж в этом интересного, — Гена потянулся к сумке.
— Нет, нет, погоди. Это не все. До работы есть время, да и кофе не любит спешки.
— Только не растягивай на роман, а то не успеем.
— В общем снимаем стартер. Отворачиваем три болта, а эффекта нет.
— То есть?
— Он как висел, так и висит. Никакого движения. Он как будто приварен к двигателю. Я такого ни разу не видел...
— Я тоже.
— Поговорили с индусом, покумекали, решили снимать мотор, — Василий поставил кружку, подошел к пакету. — Так вот, смотри!
Из пакета он вынул поддон от двигателя ВАЗ с кусками блока со стороны стартера.
— Это что?
— Вот так, "стартер сломился". Это значит, оборвался четвертый шатун, пробил блок и заклинил стартер. Пытали индуса, не колется. Говорит, что ничего особенного не происходило. Что-то стучало, потом перестало, но машина ездила очень хорошо, сама.
Вася подвигал поддон на столе, полюбовался экспонатом.
— Мужики! — соседи шиномонтажники заглянули на огонек. — У вас там опять аншлаг.
— Как всегда, — хором ответили ребята, — идем, день начинается.
— Я вот что думаю, — Василий улыбнулся, — есть идея создать большой музей таких вот экспонатов. Представь, собрать вместе все железо, которое наши клиенты переломали. А? И снабдить подписями типа "Сломился стартер". Вот и будет "Музей достижений народа в хозяйстве"!
В ставни постучали настойчиво. Ребята синхронно посмотрели на часы. Было без трех минут. Переглянулись и выпили чай и кофе молча... Открыли амбразуру ровно через три минуты.

День начался...

16.12.01. 0.26 мин

Сказка четвертая (продолжение)

Как только в пределах фирмы появилась подвальная территория, первое, что решило руководство ЗАО — развивать станочную базу. Одно дело использовать уже имеющиеся станки и людей, умеющих на них работать, и совсем другое дело — самим. Вся полнота ответственности теперь ложиться на твои плечи. Сложнее и приемщикам — Васе и Гене. Раньше блоки в расточку принимались на три — четыре дня исполнения, а теперь станок в подвале творил чудеса!
Пока его вносили, настраивали, крыли полы, подводили ток, все ходили, спотыкались. Для проноса станка даже разобрали часть стены. потом прибыл еще один мастер Игорь, который долго колдовал, смотрел, прикидывал , принюхивался и прислушивался. После чего совершил подвиг. Первый блок был сделан за три часа двадцать минут!
Это был прорыв. Ребята веселились целую неделю. Потом дело пошло, и за день получалось сделать по пять — шесть блоков. Сразу появились срочные!
Срочный блок! Как обрадовались клиенты!
— А, по срочному можно?
— Можно, но дороже.
— Понятное дело, оживлялся клиент и начинал "хрустеть купюрами".
Но теперь возникла проблема. Часть блоков уезжала, а часть оставалась, и почему-то всегда те, что делались быстрее, были нужны в последнюю очередь, и наоборот. Верх сюжета представлял собой блок, который по "срочности" был сделан за два часа, а забрали его через два с половиной года! Клиент просто протянул квитанцию и произнес:
— Я, тогда не успел до вас доехать. На углу менты остановили и вот два года влепили... Блок-то жив еще?
Но было это гораздо позже. А в этот понедельник жизнь впервые свела ребят с нашими "органами".
— Ребята, у нас... — Коля-шиномонтажник запнулся, — и у вас, — проблема.
— И в чем это видно?
— В вашей амбразуре, — Коля застыл, показывая пальцем на окно.
Ребята наклонились. На них смотрели глаза из черной маске. Камуфляж был чистым и новеньким, звездочки ярко блестели, но автомат стволом был направлен на амбразуру.
— Я пошел, — буркнул Коля и исчез.
— Здравствуйте, — произнес Гена.
— Кто старший?! — гаркнул камуфляж. — На сегодня вы закрыты. И вообще, вы закрыты!
Он захлопнул рукой одну, затем другую створку, прищемил палец, матюгнулся и пошел к двери в шиномонтаж. Створка амбразуры открылась, и ребята прочитали на широченной спине магические буквы "ОМОН".
— Пожалуй, этот понедельник если и не легкий, то пожалуй, самый короткий, — произнес Гена.
— Так что, закрываемся? — Василий взглянул на часы. — Всего три часа протянули. Ну?
— Ну что? Здесь закрываемся и пошли вниз. Коля с ними поговорит и может что нам расскажет.
Коля был старшим по помещению и все вопросы с властями решал он. Через пятнадцать минут он спустился в подвал к ребятам. Они сидели и прислушивались к тому, что там творится. Вдруг все стихло, и ребята вздрогнули. Но пришел Коля (слегка навеселе).
— Усе нормально. Этот здоровяк живет со мной в одном доме, — Коля вынул фляжку и приложился к ней, — не поверите. У них сегодня началась усиленная борьба с бандитизмом!
— А, мы тут причем? — Вася обиделся. Он, по призыву служил на границе и считал, что он тоже в ответе за государство.
— Не поверишь. У них приказ закрыть все ремонты, шиномонтажи и прочие конторы. Да погодите! Которые могут делать или чинить оружие! Каково!
— Сильно. Ну у вас точило есть. Вы можете "тачать детали автоматов".
— Молодец! — глаза Коли уже блестели, и его несло. — А у вас есть "дрыгалка", и вы можете делать стволы!
Гена с Васей застыли:
— Какие стволы?!
— Он сказал к "минометам".
Коля расхохотался и сел на пол перед входом в подвал.
— Но ведь у миномета ствол минимум метр, — вступился за свой станок Игорь, — А наша "дрыгалка" сделает сантиметров сорок. Хотя как это сделать? Блоки чугунные, а стволы...
— Ты не принимай это все всерьез. Этот шухер только до завтра. А потом этот парень принесет к вам свой родной мотор и будет молить, чтобы вы его расточили побыстрее и подешевле.
— Еще чего!
— Не плюй на историю России, парень! Он ни в чем не виноват! — Коля продолжал расходится, — У него такая работа. Он должен кормить детей, у него их двое, и показывать, что такое власть!
— И что такое власть?
— Это то, чего все должны бояться! Ну пока. А насчет его блока я не шутил. Ему еще пару амортизаторов на передок надо. Вы уж помогите. Ладно, — уже ему в спину буркнул Гена, — да и то правда, Вась, что ты кипятишься. Вот такие мы. Главный лозунг такой же, как в Отечественную: "Бей своих, чтобы враги боялись".
— Это я враг? Я на границе...
— Ты свой, свой. Мы все свои. Вот по нам первым и лупят.
— А где враг?
— Так вот тебя, дурачка, и бьют, чтобы посмотреть, где же они враги-то! Где он? Глядишь, он испугается, глядя на твои синяки, и побежит куда-то. Вот тут мы точно врага разглядим, а друзей в покое оставим.
— А если они не побегут?
— Ну ты ведь не один. Значит враг притаился за следующим. Таких как мы, много...
Ребята молча переоделись и поставили чайник.

День продолжался...